Про любовь, которая зла

Должен признаться в одной дурацкой особенности.
Я, бывает, злюсь на историю.

Меня бесит, когда она обходится каким-нибудь невыносимо пошлым образом с яркими и красивыми людьми - так сказать, затаптывает жемчуг в грязь.

Примером такого свинства мне всегда казалась судьба вот этой прекрасной женщины:



Это Елизавета Кушелева-Томановская-Дмитриева-Давыдовская (почему целых четыре фамилии, сейчас объясню).

Родилась она в 1851 году. С детства была очень хороша собой и вообще, как тогда говорили, «подавала надежды». Сам Мусоргский давал ей уроки музыки. Алексей Куропаткин, будущий соратник Скобелева и военный министр, вспоминает: «Лиза была выдающейся красоты девушка, с благородным образом мыслей и способностью говорить образно и пылко... Проникнутая идеями службы в пользу народа, она непрерывно доказывала мне необходимость оставить военную службу и идти в народ...».

Как многие русские барышни той поры, Лиза мечтала учиться чему-нибудь настоящему, «неженскому». Тогда это было возможно только за границей. Чтобы добиться своего, Кушелева семнадцатилетней вступила в фиктивный брак с неким Михаилом Томановским – благодаря Чернышевскому такие союзы тогда были в моде.

Но оказавшись в Европе, девушка увлеклась не учением, а социалистической идеей. Вступила в русскую секцию Интернационала, пожертвовала на дело светлого будущего свое немаленькое наследство – шестьдесят тысяч рублей. Потом отправилась в Лондон к Карлу Марксу и вошла в ближний круг главного гуру социалистов.

Когда в Париже произошла первая в истории коммунистическая революция, Маркс отправил наблюдать за историческими событиями двух эмиссаров, одним из которых была Елизавета Томановская. В Париже, чтобы не компрометировать законного супруга, она взяла псевдоним «Дмитриева». Но одним наблюдением не ограничилась.

Имя Елизаветы Дмитриевой упоминается во всех книгах, посвященных Парижской Коммуне. Вместе с легендарной Луизой Мишель юная русская барышня (ей было всего 20 лет) создала и возглавила революционную организацию женщин. Пять тысяч коммунарок сражались на баррикадах вместе с мужчинами. Во время одного из последних, самых кровавых боев Дмитриева была тяжело ранена. Ее унесли с баррикады, спрятали от версальцев и позднее переправили за границу.

На этом иностранные авторы обычно заканчивают рассказ о героической «княгине Элизабет» (раз богатая русская – то, разумеется, princess, как же иначе?). Ее дальнейшая судьба им неизвестна.

И очень хорошо, что неизвестна.

На имя Елизаветы Томановской я впервые наткнулся, когда готовился писать повесть «Пиковый валет» и изучал судебное дело «червонных валетов» - шайки ловких аферистов, которые в семидесятые годы весело и изобретательно потрошили московских богатеев. Один из главарей шайки, сын тайного советника Иван Давыдовский, называет эту женщину своей гражданской женой и ходатайствует, чтобы ей разрешили отправиться за ним в Сибирь.

Тогда-то и выяснилось, что парижская революционерка Дмитриева, про которую я слышал еще в школе (тогда как раз пышно отмечалось 100-летие Коммуны), и сожительница осужденного мошенника – один и тот же человек.

Не знаю, как произошла эта метаморфоза. Участница Интернационала, подруга Маркса, одна из заметнейших фигур Парижской Коммуны забыла про освобождение пролетариата, про мировую революцию и связала свою жизнь с жалким проходимцем.

«Жалким» - потому что Давыдовский был субъектом преотвратительным. Он обошелся со своей самоотверженной возлюбленной гадко. Пока был на свободе и при деньгах, держал на положении любовницы, хоть она и родила ему двух дочерей. Зато когда оказался за решеткой, сразу предложил руку и сердце. Четверть века Елизавета прожила с ним в сибирской глуши.

«Политические» не желали иметь с ней дела, поскольку она была женой презренного уголовника. Бывшая «княгиня Элизабет» пыталась заниматься мелочной торговлей, изготавливала какие-то кондитерские изделия, завела корову. Ради того чтоб не оставлять мужа, пожертвовала образованием дочерей. Давыдовский всё это принимал как должное. Но, отбыв срок ссылки, немедленно бросил семью и вернулся в европейскую Россию один.

Конец жизни Елизаветы Давыдовской теряется в сумерках. Судя по адресной книге, накануне революции она жила в Москве с дочерьми, которые, очевидно, досидели в Сибири до стародевичества. Год смерти Дмитриевой-Давыдовской неизвестен.

Краткое резюме этой непоследовательной жизни выглядит так: жила-была прекрасная и прекраснодушная девушка незаурядной смелости и силы, мечтала построить царство справедливости и даже приступила к осуществлению этого грандиозного прожекта, но - любовь зла - полюбила рогатого козла и потратила свою драгоценную жизнь на служение этому несимпатичному животному.

Какая горькая потеря. Какая безрассудная растрата.

И дело, конечно, не в коммунистической идее (пропади она пропадом), а в том, что большой человек разменялся на мелочи. Променял Большой Мир на малый, да и тот оказался пшиком.
В общем, как-то так относился я к этой грустной и даже оскорбительной истории.

А сейчас вдруг подумалось: что если Елизавета была вопреки всему счастлива со своим моральным уродом? И четвертьвековые тяготы были ей в радость?

Масштабный человек остается масштабным, даже если сворачивает с широкого тракта на глухую тропинку. Если сражается за справедливость – так до тех пор, пока не унесут с баррикады без сознания. А если полюбит – то пожертвует ради любимого всем, не считая это жертвой, и никогда ни о чем не пожалеет.

Одно дело - ехать в Сибирь женой декабриста или народовольца. А женой «червонного валета»? Пожалуй, здесь потребовалось еще большее величие души.

Не буду больше обижаться за Елизавету Дмитриеву. Она всё равно прекрасная.


Автор заметки: Борис Акунин

Взято из оф блога на ЖЖ

 

Маленькая жизнь

Наступили долгожданные каникулы. Она гуляла с подругой, воображая, какие приключения ожидают её этим летом, что предстоит ей пережить за эти три тёплых месяца.
Не в первый раз она думала о любви, не в первый размышляла о последствиях... Девушка задумалась о том, нужны ли ей отношения, будет ли это именно тем светлым и бескорыстным чувством, которое переполняет твою душу и поднимает вверх, которое пробуждает внутри тебя безумный, неописуемый, дивный вихрь мотыльков... Будет ли это тем чудом, что описывают классики? «Наверное, нет» — промелькнул в голове ответ. Ей вспомнился печальный опыт подруг и друзья-предатели, которых, к счастью, она не подпустила близко...
За свою недолгую жизнь она повидала немало того, что большинству её ровесников даже и не снилось. Повидала и испытала на себе, проверила на собственной шкуре, узнала на собственном опыте. Она уже сейчас была в сто раз умнее своих поверхностных и вульгарных подруг, хотя какие это подруги, если она постоянно ожидает от них удар в спину? Она общается с ними и вообще с кем-либо лишь потому, что видит людей насквозь, видит их разлагающиеся от алчности тела, видит их улыбки, скрывающие невыносимую боль, и видит маленькие огонёчки в каждом из них, видит в них добро, видит их души, корчащиеся в этой мгле, в этом чёртовом мире, видит и хочет помочь. Проблема лишь в одном: никто не видит её собственной души, никто не может увидеть то, что происходит в ней самой... А она, она боится, боится боли, боится упасть, хотя её манит высота; боится утонуть, хотя её зовёт море; боится отдать всю свою любовь тому, кто просто не поймёт. Тогда вся её робкая, но удивительно сильная сущность просто сломается, сломается, как надпиленная ветка берёзы, сломается, как прут в корзине, сломается и всё... На этом всё закончится.

Лето перевалило за половину. Она навестила бабушку и провела месяц за границей. Впереди её ждало самое ожидаемое и самое волнительное для неё путешествие — лагерь. Она была в лагере всего-то пару раз, но её как будто магнитом тянуло туда. Только там она могла быть, а точнее стать, кем захочет, она могла делать, что ей вздумается, не оглядываясь на других, она могла наконец отвлечься от всей этой рутины и от дурацких передряг, в которые её втягивают друзья. Как ей казалось, она могла всё.
Когда она поехала туда в первый раз, она очень хотела полюбить, мечтала о первом поцелуе, мечтала, что полюбят и её, но это не увенчалось успехом. Тогда она решила попробовать снова, но со временем эта идея отошла на второй план, затем на третий, четвёртый и в конце концов исчезла совсем.

И вот суббота. Она вышла на улицу. Отец ждал её в машине. Доехав минут за пятнадцать, она оказалась в лагере, о котором грезила последние полгода. И что же, вот её отряд. «Что это?! Как?! Что за дети?! Я должна была быть в первом?!» — пронеслось у неё в голове. Такого состава она, мягко говоря, не ожидала... Не демонстрируя всем своего недовольства она просто спустилась вниз и, решив, что нужно брать от жизни всё, присоединилась к играм на знакомство и сплочение.
Так прошёл день. В конце дня в отряд привели парня. Он был не очень высоким, но довольно симпатичным шатеном с карими глазами. Он ей приглянулся, но это была не более, чем симпатия. Звали его Н. Ложась спать, она думала о нём, но не более, чем господин Н. Н. (из повести И.С.Тургенева «Ася») думал о своей молодой вдове.
На следующий день она стала ни много ни мало капитаном отряда… По натуре она была руководителем, но терпения ей, мягко говоря, не хватало. На неё сразу вывалилась куча проблем и, кроме того, ответственность за отряд. В итоге у неё не оставалось времени не то что на любовь, а даже на саму себя.
Через пару дней была дискотека. Н и его друг сидели на ступеньках, а она вышла с танцплощадки, чтобы передохнуть. Неожиданно заиграл медлячок и она, недолго думая, решила пригласить его. Сначала он начал отнекиваться, но чуть позже с радостью согласился и, встав, сказал другу:
— Вот, иду танцевать со своей девушкой.
Она не ожидала такого! Да, он нравился ей, но она была воспитана иначе, была не такой доступной, не такой... По её коже пробежали мурашки удивления.
— Ты что?! — вскрикнула она. — На это я не соглашалась! Я вообще не собираюсь с тобой танцевать! Я просто решила тебя расшевелить, я же кэп!
Теперь мурашки страха пробежали уже по его спине. Он явно не хотел ни с кем танцевать, ни с кем, кроме, кроме, похоже, неё... Он судорожно начал отнекиваться и уходить, она попыталась его остановить.
— Ладно, давай потанцуем. Я пошутила, — говорила она. Она встала перед ним, преградив ему путь. Он протянул ей кулак и сказал: «держи». Ей на руку упала монетка, и,пока она пыталась хоть что-то понять, он начал убегать. Она рванула за ним. Было весело, но она поняла, что он ребёнок и выстроить с ним отношения не выйдет. Он стал для неё просто другом. В последствии ей нравилось запускать пальцы в его чёлку, нравилось заставлять его что-нибудь делать, нравилось с ним смеяться...

Прошла неделя. На сон-часу она спустилась вниз попить и встретила там друга Н, того самого, с которым они сидели на лестнице. Блондин с серыми глазами... Он грустил, его глаза, казалось, потемнели. Она присела рядом, и их разговор начался... То, что он рассказал, повергло её в шок. Пережить такие испытания в жизни под силу не каждому. Ей показалось, она нашла кого-то, похожего на неё саму, кого-то, кто ощущает всё происходящее так же. Нашла родственную душу...
Но прошло пару дней, и он нашёл девушку. Девчонка из её отряда. Весьма неожиданно... Она не расстроилась, ведь они были красивой парой. Она просто перестала общаться с ним, перестала, чтобы не мешать. Она искренне желала ему счастья и ей счастья, она всем желала только счастья, ставя свои собственные чувства на последнее место. Она была одной из тех, кто умеет радоваться, умеет не перекладывать свои проблемы на других, умеет прятать свои чувства так глубоко, что даже сама перестаёт их ощущать.
Через несколько дней ей стало плохо, она больше не могла внушать себе, какой у неё хороший отряд, не могла обманывать саму себя. Истерика не заставила себя долго ждать. Нет, она не кричала и не вопила, не обвиняла никого. Она просто сидела неподвижно, уставившись в одну точку. Ей было скверно. Этот момент стал переломным.
И вот прошло время. Она общалась в основном с первым отрядом. С ними ей было комфортно. Ей было по душе правило «один за всех и все за одного». Душа была спокойна, всё было хорошо.
Наступила королевская ночь. Завтра уже уезжать, а её душа всё ещё пуста. Она идёт к первому отряду и начинает играть с ними в «Бутылочку». Она всегда была не в восторге от этой игры, но решила попробовать. И вот идёт время и на неё уже четвёртый раз попадает А. По правилам игры нужно целоваться, а она... Она не умеет. И вот он просто касается губами её губ и... и всё. Бутылочку крутит она и... попадает на него. Теперь целовать должна она. Она тоже просто касается его губ. Бутылку крутят другие, а она сидит и смотрит на А. Её переполняют чувства. Она не может это объяснить. Что, что происходит?! Она мечтает, чтобы его бутылочка снова указала на неё. Но почему?! Она же всегда считала его просто другом, она считала его очень классным, но другом...
Бутылочка выпала на неё. Все кричат: «соситесь!!!». Он сидит на кровати, а она на полу. Она поднимает голову. Он наклоняется. И-и-и... Он целует её пару секунд в верхнюю губу. Это не был страстный поцелуй, а он не был мастером целоваться, но это было незабываемо для неё. Бабочки летали внутри, а она смеялась, как и все сидящие вокруг.
Незаметно пролетела ночь. Всё утро она хотела подойти к нему и спросить: «не хочешь повторить? Не хочешь по-настоящему?», но так и не решилась.
Когда они сидели в игровой, он спросил, первый ли раз она целовалась. Она ответила, что нет и что играла раньше в подобные игры. Она соврала. Он уехал раньше, чем она рассчитывала. Спросить она так и не успела.
Живут они далеко друг от друга. В разных городах, в разных часовых поясах. Вряд ли они когда-нибудь встретятся. Вряд ли они снова поцелуются. А у неё осталась лишь пара фотографий, его страничка в социальных сетях и воспоминания...

18 дней сверкнули как молния и унеслись навсегда. Никто не сможет вернуть ей эти моменты, никто не сможет подарить ей этих чувств, никто не сможет заменить этот поцелуй. И только её собственные воспоминания будут напоминать ей об этой маленькой, ёмкой жизни, об этой недолгой первой любви.

 

Всё это уйдет на задний план как только почитаешь немного этологии

 

Лишь одна мысль игра та же, меняются лишь игроки. Как в плане любви так и в плане жизненных баталий, просто кто-то остается в истории а о ком то забывают или даже не знают.

 

Захватывающая история)

 

Всегда любила историю, особенно малоизвесную историю людей, которые и собственно и создали историю. Автор прав, любовь зла. Но я думаю что Елизавета была очень предана своему мужу, так же как и революции, вот только благоверный ее предал, и неизвестно что у неё было в душе в тот момент.

 

Биографии вообще в тренде)

 

Книги - жизнь!

 

Любовь зла, полюбишь и козла

 

А ведь на самом деле мы никогда не узнаем что в действительности было в голове у такой потрясающей девушки

 

Да интересно было почитать, ну судьба она в том что ты на самом деле хочешь, да и не нам судить эту женщину, ей лучше было знать да и тогда и люди были другие,

 

Это была очень интересная история

 

Да в жизни бывает всякое,интересная история

 

Очень интересно было почитать, спасибо, поучительно)

 

Можно расширить историю, добавить немного событий и красок и будет великолепный рассказ, говорю как автор!